Я проснулась с рассветом, сколько себя помню, так было всегда. Я люблю солнце, люблю день, яркие краски. Сумрак меня угнетает, ночь навевает тоску и сонливость. Чем светлее вокруг, тем бодрее я.
Утро началось как обычно. Поставив медленную музыку, я сделала несколько упражнений йоги и отправилась в ванную. Водные процедуры как всегда заняли сорок минут; если я не смогу расслабиться утром в горячей воде, я не смогу проснуться и привести мысли в порядок. Затем последовал лёгкий завтрак: кофе и апельсин. На макияж я никогда не трачу много времени, а иногда и вовсе обхожусь без него, как сегодня. Напоследок я заплела косу, если можно так назвать тонкую витую прядь, и завязала черной резинкой. Хорошо, когда никто не мешает, не «путается под ногами». Натянув черные джинсы и синий свитер, я была готова к очередному дню.
Схватив свою большую кожаную сумку, я вышла в коридор. С вешалки свисало мое короткое черное пальто, которое я с удовольствием надела, затем выбрала удобные ботинки, и, застегнув молнии, открыла входную дверь.
Быстро сбежав по лестничному пролету и выйдя из подъезда, я наткнулась на пьяного старика. Он лежал лицом вниз грязный и плохо пахнул. Толкнув его пару раз ногой, я не получила в ответ никакой реакции, и подумав, что меня это не касается, отправилась на работу. Свернув два раза направо, я вышла на дорогу, и мимо меня пронесся автобус. Следующего мне ждать минут пятнадцать, значит, я могу закурить. Решив пройти к остановке, я достала из кармана пачку «Davidoff» и вытянула тонкую сигарету с золотой зажигалкой. Но прикурить не так-то просто, день выдался холодным и ветреным. Каждый раз загораясь, пламя гасло благодаря дыханию ветра. Огонь – насколько необходимый, настолько же и опасный элемент. Это жизнь и смерть – все то, чего я больше всего боюсь. Я закрыла левой рукой зажигалку от ветра, а правой щелкнула и подкурила, а в тот же момент обожгла ладонь, не сильно, но неприятно. Очередное доказательство: огонь двуличен.
Когда подъехал автобус, я успела замерзнуть.
Через двадцать минут я отогрелась чашкой кофе в офисе и присела за свой рабочий стол, который находился в отдельном кабинете. Стены были белыми, комната начиналась с маленького коридора и выходила в квадрат три на три метра, заканчиваясь окном. Я находилась у правой стены, где могла наблюдать за проносящимися на улице автомобилями.
Сегодня моя работа включала только труд вдохновения. А потому я склонилась над ноутбуком и застучала по клавишам.
День пролетел незаметно, впрочем, как и всегда.
Когда я возвращалась домой, у подъезда стояла милицейская машина. Я медленно подошла. Меня окликнул оперативник.
- Эй, гражданка, Вы здесь живёте?
- Да, а что случилось?
- Вы знакомы с этим мужчиной? – спросил высокий парень, показав мне фотографию.
Я взяла в руки снимок. Бледное лицо с закрытыми глазами немолодого мужчины, неухоженное, с усами и бородой. Незнакомое лицо.
- Кто это?
- Труп этого мужчины был обнаружен у Вашего подъезда, и я у Вас хотел узнать, кто это!
- Я не знаю, никогда его раньше не видела. Хотя… А во что он был одет?
- Короткий зеленый плащ и синие шерстяные штаны. Так Вы его знаете?
- Не совсем. Сегодня утром я наткнулась на пьяного мужчину, он лежал на ступеньках, описание подходит. Он умер недавно? Возможно, я могла его спасти, нужно было позвонить в скорую, черт!
- Позвонить не мешало бы, в следующий раз так и сделайте. Но спасти его Вы не могли, он утром был уже мертв.
- От чего он умер? От передозировки или замерз?
- Это следственная тайна – усмехнулся милиционер – если это окажется убийством, Вы будете вызваны для дачи показаний, а пока, покажите документы.
Я порылась в сумочке и достала паспорт. Парень в форме его осмотрел, сделал записи себе в тетрадь, которую достал из кармана, и попрощался.
На улице уже было темно. Зимой всегда темнеет рано. Меня клонило в сон, и хотя любопытство съедало, и хотелось расспросить о трупе основательнее, сил для этого у меня уже не было. Я поднялась в свою квартиру и через полчаса забылась сном.
***
Я открыла глаза, зная, что проспала весь день, хотя казалось, что и вовсе не засыпала, что только-только закрыла их. И вновь не дождалась снов. Ко мне они не приходят, я, даже не бодрствуя, не могу увидеть солнца. Сколько я себя помню, меня окружала ночь. Да и в памяти моей достаточно короткий временной промежуток – шесть лет назад я проснулась в полночь, без воспоминаний и в полном одиночестве. Оказалось, я знаю многое о том, что произошло в мире за последние лет десять-пятнадцать, чему учат в школе, о телевизионных программах, книгах и газетах. Я могу перечислить большую часть знаменитостей и известных людей. Но я не знаю ничего о себе, училась ли я в школе, и кто меня окружал, людей близких мне, если они когда-то существовали. Но это не самая большая моя проблема, есть еще три. При восходе солнца я не могу бороться с усталостью и засыпаю против своей воли, воспламеняюсь от солнечных лучей и часто испытываю невыносимую жажду, которую утолить могу только людской кровью. Насколько я помню сказки и рассказы ужасов, любой человек назвал бы меня Вампиром. Возможно, так оно и есть. Я не знаю точно, я не помню.
«Пора на охоту!» – эта мысль посещает меня достаточно часто.
Не прошло и мгновенья, как я стояла у подножия скалы, в которой находилось теперь мое новое место обитания. До ближайшего населенного пункта семь километров – для вампира это не расстояние. Ночь укутала меня, и я не боюсь, что кто-то заметит мое присутствие.
До сих пор не могу привыкнуть к столь необъяснимо приятному ощущению полета, когда душа пенится, пузырится и старается выскочить из тела, вновь принося сладость сравнимую только с утолением жажды. Ветер бьет в лицо, слегка знобит, но от скорости кожа нагревается, и потому не холодно. Я приближаюсь к городку. Он маленький тихий и неприметный. Горожане почти все дома, ужинают и занимаются домашними делами, и лишь немногие спешат с работы. Опустившись на нелюдимую улочку, я застыла в ожидании жертвы. Шелест шагов я услышала, еще только приближаясь к земле. Вдоль домов шел невысокий молодой человек «навеселе», полы его длинного плаща распахнул ветер. В сумраке он не разглядел, что находится не один, я же видела его четко. Напевая неизвестную мне мелодию, он смотрел себе под ноги, и, наткнувшись на меня, поднял глаза.
- Крошка, ты ищешь любви? Ты ее нашла! Обними меня, и я покажу тебе, что такое любовь настоящего мужчины!
- Боюсь, ничего интересного показать ты мне не сможешь! – я хотела вначале немного поиграть.
Парень порылся в карманах и извлек пачку банкнот, достав одну, он бросил ее на асфальт и засмеялся.
- Мало? – он достал еще две и протянул их мне.
- Я заберу всё! И не только деньги.
- Все? Не хочешь ли ты сказать, что это наезд? - в этот раз он захохотал.
- Нет, ты не угадал, и у тебя еще одна попытка!
Я улыбнулась, слегка наклонив голову вправо и приподняв левую бровь как бы в ожидании ответа.
- Ты хочешь поиграть? – бросил он, выхватывая из внутреннего кармана пистолет – На колени, сучка! Сейчас ты будешь делать и говорить только то, что хочу я!
Теперь была моя очередь смеяться. Я знала каждую мысль собеседника, что пистолет не заряжен, что он испугался меня, даже не догадываясь, кто перед ним на самом деле.
Несколько нарочито медленных шагов и дуло его оружия коснулось моей груди. Быстрым движением, я приблизилась вплотную и схватила его за плечи, опустив голову к шее. Острые клыки впились в вену, и кровь согрела в тот миг, когда жертва закричала. Парень пытался вырваться. И со стороны это выглядело нелепо, самец вырывается из объятий самки с воплями, когда она всего лишь его целует.
Я выпила его до дна. Ранки на шее затянулись, когда я их облизала. Мои клыки способны убить, а поцелуй излечить.
Одной жертвы мне вполне достаточно, жажда не ушла, но боли не причиняет. Я уже пробовала избавиться от вожделенья, но, сколько бы жизней не покинуло наш мир, оно все равно не исчезает. Я также пробовала отказаться от смертей, но, если я не пью, начинаю иссыхать, а боль становится нестерпимой, и я уже не могу контролировать выбор жертв. Мне достаточно трех дней, чтобы броситься на первого встретившегося человека, не читая его мыслей и не задумываясь о цвете его души. А я сама поставила себе условие: убивать только черные души. И очень быстро осознала, что одной за две ночи для меня достаточно, но жизнь непредсказуема, поэтому чтобы не рисковать, я пью единожды, но каждую ночь.
Я поймала себя на мысли, что идет дождь, медленно набирая обороты. Я не люблю дождь. Для меня он – это грязь, слякоть, мерзкая сырость. Пора было убираться. Я взлетела.
Так как у меня появились деньги, можно было заняться устройством моего нового обиталища. Но сделать это было сложно, так как расщелина мала, и в нее не перетащить кровать и даже кресло. Поэтому, сняв номер в отеле, который стал гардеробом и душевой, я в свою дневную обитель постелила синий ковер и поместила надувной матрац ему в тон, завершив интерьер десятком бирюзовых бархатных портьер.
На исходе ночи я присела в номере перед зеркалом, в котором отображалось лишь мое новое платье. Как же мне хочется на себя посмотреть. Так надоело оценивать свою внешность, ловя искаженные образы в чужом сознании, чаще моих жертв. Я до сих пор не могу понять, почему я вижу свои руки, тело, пальцы, но не отражаюсь, ни в воде, ни в стекле, ни в зеркале, даже на фото не остается моего изображения.
***
Я проснулась, зная, что буду делать, и какой распорядок меня ждет. Но ошиблась. В восемь утра в дверь позвонили. В глазок я увидела уже знакомого милиционера и побежала накинуть халат. В пижаме предстать перед мужчиной, кем бы он ни был, – это перебор. Приодевшись и быстро рассчесав волосы, я открыла дверь. Оперативник вручил вызов и сообщил, что необходимо дать письменные показания о мужчине, которого вчера нашли мертвым у подъезда, так как важны даже малейшие детали, которые могут касаться убийства. В милиции ждут меня сегодня, и справку на работу я получу на месте. Мне это даже понравилось – прогул работы по уважительной причине.
Значит, убийство. Кому мог понадобиться бомж? На самом деле версий может быть много. Он мог увидеть или услышать то, чего не должен был, заниматься шантажом, совершить преступление за плату, после чего его убрали как ненужного свидетеля или связывающее звено. Было время, когда многие мошенники, обманывая банки, подбирали бомжей, отмывали, делали им паспорта и заставляли брать кредиты. Возможно, его просто уничтожили как использованный ресурс. Надеюсь, я смогу выведать подробности в милиции. Перебирая в голове варианты, я собралась, и осталось лишь позавтракать.
Допивая кофе, я позвонила начальнице, сообщить причину неявки на работу, и обещала поделиться новостями.
Через сорок минут я уже сидела в кабинете следователя для дачи показаний. Прокручивая в голове предыдущее утро, я, не спеша, осматривалась. Все вокруг было в бежево-коричневых тонах, небольшой ореховый стол, стены полтора на два с половиной метра, окно напротив двери, небольшой кофейный аппарат и полки под папки. Меня разместили справа от окна за столом, напротив меня сидел парень лет тридцати, довольно симпатичный блондин с чайными глазами. Одет он был в «гражданку»: светлый свитер и темные строгие брюки.
- Роман. – Представился парень.
- Людмила, можно Мила.
- Сигарету?
- Спасибо. Я курю только «Davidoff».
Я достала свою пачку и из нее тонкую сигарету. Роман мне подкурил.
Описав прошлое утро, я стала задавать вопросы, и к моему удивлению, допрашивающий с легкостью на них ответил. Оказывается, мужчина умер от обескровливания, но причины установить так и не смогли, на теле нет следов повреждений или борьбы. Мистика. Но это еще не все. Было также обнаружено четыре схожих случая за последние пять дней. То есть по трупу на день. Серийный маньяк?
Между трупами не было никакой видимой связи, по показаниям родственников друг с другом жертвы были незнакомы, и совсем не похожи внешне. Разве что – все мужчины.
Я смотрела на фотографии.
Первому погибшему было от силы лет восемнадцать. Высокий, смуглый, крепкий, с очень короткой стрижкой.
Второй – блондин с темными глазами, не скажу, что уродлив, однако что-то в его внешности было ужасно отталкивающим, возможно заостренные черты лица. Среднего роста, сутулый, на вид ему лет тридцать.
Третий похож на наркомана, худющий, волосы непонятного цвета растрепаны, глаза тусклые, сам неопределенного возраста.
Четвертым был совсем мальчишка. Лет шестнадцать-семнадцать. С большими глазами и орлиным носом, высокий, худой и нескладный, как часто бывает в этом возрасте.
Пятый – «мой» труп.
Ни одного из них я не знала, их имена ни о чем не говорили.
Когда беседа была окончена, Роман предложил подвести меня. Я с удовольствием согласилась, подумав о ветреной погоде и пересадках транспорта. Ехали мы молча, что меня вполне устраивало. На прощание он оставил визитку и попросил звонить, если я что-то еще вспомню, или, возможно, что-то понадобится лично мне. Я засунула карточку в карман пальто и поблагодарила.
Когда я смотрела на удаляющийся черный «Opel», то первый раз в жизни пожалела, что живу одна. Если у нас в городе завелся маньяк, то я как раз идеальная жертва. Я решила пригласить кого-нибудь в гости, а еще лучше, устроить маленькую вечеринку. Как только, поднявшись по лестнице на четвертый этаж, я зашла в квартиру, то сразу взяла в руки телефон.
***
Сегодня я проснулась рано, чтобы увидеть закат в его конце, и заметила, что чем больше проходит времени, тем раньше я просыпаюсь и позже ложусь, и пусть это всего минуты.
Помню свой первый рассвет, меня вырубило за час до него. Хорошо, что до того я спряталась от дождя под каменный навес в виде маленькой пещерки, но когда я очнулась в ночи, то испытала ужасную боль, кисть моей правой руки сгорела до кости, она лежала ближе к краю и до нее смогли дотянуться солнечные лучи. Я поняла это почти сразу, для этого хватило жажды крови и осознания себя вампиром. За этой неприятностью последовала приятная неожиданность, за неделю дневного сна, моя рука полностью восстановилась. За это время я научилась распознавать первые признаки усталости, чтобы прятаться подальше от света. Но с каждым днем усталость приходила все позже, а просыпалась я раньше.
И вот именно сегодня я впервые застала заход солнца. Может, когда-нибудь я избавлюсь от необходимости спать вообще? Было бы чудесно.
А теперь нужно доставить себе еще одну радость – найти жертву!
***
Звонок в дверь – первая гостья. Она как всегда элегантна и выглядит безукоризненно. Новые сапожки, модный жакет, под ними прелестный костюм от «Gucci». Я ее люблю, не смотря на напущенную высокомерность. Неля еще не успела снять верхнюю одежду, как раздался второй звонок. Гости сходятся. Я открыла дверь за ней стояла моя милая Лола, блондинка с заразительной улыбкой, а по ступенькам поднималась Яна. Осталось дождаться Тасю, которая всегда опаздывала.
Вечер будет веселый, а значит, не страшный. Я улыбаюсь и ловлю на себе дружественные взгляды. Неля уже рассказывает о неприятностях на работе, Лола про успехи своей малышки, Яна о неудачах с мужчинами. Я молчу, мой рассказ будет интереснее. Труп под подъездом, мистические причины смерти. Я хочу дождаться всех, чтобы не повторять историю дважды, ведь после того, как я открою рот, будет обсуждаться только это, строиться версии и появляться новые загадки в наших хмельных головах.
***
Я сидела на скамейке в городском парке, когда услышала шаги. Невдалеке звучали голоса, женский и детский.
- Мама, я устал, я не могу больше идти, у меня болят ножки – хныкал малыш.
- Потерпи, еще немного осталось, мы почти дома.
- Но мама, – мальчик остановился – я устал!
- Будешь капризничать, придет злой дядя и заберет тебя! Не хочешь идти, оставайся здесь и жди его.
Ребенок засеменил за мамой, продолжая хныкать, но все же передвигаясь. Женщина делала вид, что не обращает на малыша внимания, и немного ускорила шаг. Сын испугался, что отстанет, и побежал. Маленькие ножки в неуверенном беге подвели своего владельца, и он упал. Мне в нос ударил запах его крови, наверное, разбил коленку. Такой нежный, сладкий запах. Я его хочу, сегодня моя жертва – он.
***
Тася смотрела на меня, округлив глаза.
- Не может быть, труп. Как интересно! А от чего он умер?
- Трупы не умирают – Яна засмеялась – трупы уже мертвые!
Я знала, что ее съедает зависть, ведь надо же, труп нашли не возле ее подъезда и не она про это рассказывает. Все ее сплетни просто меркнут в сравнении с моей новостью. Она не может так просто принять это и делает вид, что рассказ ее не трогает, а значит и не стоит обсуждения.
Но я не обращаю на это внимание.
- Он обескровлен! Как в фильмах ужасов про вампиров.
- Что есть укусы на шее? – Неля поддерживает эту версию с веселой искоркой в глазах.
- Нет! Что самое удивительное, вообще нет повреждений, ни укусов, ни порезов, ни проколов, вообще ничего, словно вся кровь испарилась.
В диалог вступила Лола.
- Я читала «Вампирские хроники», там вампиры прокалывали клыками свой язык и капали кровью на ранки жертвы, ранки затягивались. Как бы заживляли кровью своей.
- Я тоже читала саги о вампирах Энн Райс. А представьте, что у нас в городе появился вампир! Интересно, а он также как у Энн Райс в книжках хороший? Или может это женщина. Пандора! – я завела свою любимую тему.
После мы еще долго разговаривали про вампиров и, в общем, о мистике. Разобрали все прочитанные книги и просмотренные фильмы. И под конец, как всегда, речь зашла о мужчинах. Я по большей части молчала и слушала, да и рассказать особо было нечего. У меня всего-то и был один, о котором я умолчала. Слишком таинственная история и нереальная, даже для меня – как сон, все равно никто бы не поверил, именно поэтому, я не стала разубеждать своих подруг в полной невинности. Я уже не та беспечная компанейская девчонка, что в двадцать. Сейчас я больше люблю одиночество и книги, хотя друзей не чураюсь, и, чтобы не исчезнуть совсем, время от времени с кем-нибудь вижусь. У меня даже есть несколько довольно близких друзей-мужчин, а вот парня у меня не было никогда, так близко мужской пол я не подпускаю. Есть много особей достойных, но не моего внимания. И почему все мои подруги только и живут отношениями? Разве в них смысл жизни? Пока эти мысли крутились в моей голове, девчонки по-доброму смеялись надо мной, делясь разными, в большинстве своем глупыми, советами. Я же молчала, зная, что не намерена ничего менять!
***
Нужно убираться из парка, пока я не совершила поступок, о котором потом буду долго жалеть, если не всегда. Мальчишка не с черной душой, возможно пока, но я не могу его выпить. Нужно быстрее найти жертву, чтобы забыть об этом запахе. Так сладко пахнут только дети.
Когда мне не удается найти жертву на улице, я лечу в место, где полно черных душ. Как люди консервируют овощи на зиму, так я охочусь в ближайших тюрьмах только в крайнем случае. Только там я рада, что не отражаюсь нигде, особенно, в расположенных по всему периметру видеокамерах.
Я читаю мысли из ближайшего каземата.
Как она была хороша… Такая тоненькая и молоденькая, светлые волосы чуть ниже плеч, а глаза – ее детские невинные глаза… Ей хватило пары бокалов, и она стала моей… Такая дурочка, поверила в сказку о вечной любви, как впрочем и все остальные. Брюнетка, рыжая, и та, совсем малышка, сколько ей было, одиннадцать, но такая горячая… Ааааа!
Ублюдок запустил руку в штаны.
Да, одиннадцать… Ууух! Но ее папаша, черт опять облом.
Заключенный передернул плечами.
И почему я не надел резинку, никто бы не привязал меня к этой дуре. Я же не знал, что ей пить нельзя. Всего-то стопка водки – и передоз. Сука сдохла, а я из-за нее в тюряге.
В камере четверо заключенных, трое спят. По коридору проходит надзиратель с ключами. Он обернулся, почувствовав дуновение ветра, но так ничего и не заметил, а ключи уже были у меня.
Открыв дверь, я приблизилась к жертве. Не удивительно, что ему удавалось так легко соблазнять молоденьких девушек, а некоторые из них были еще совсем девчонками – он красив. И это лучше, – будет приятней его выпить. Он единственный не спит, смакуя свои воспоминания. Он не жалеет ни о чем, планируя побег и мечтая о том, как будет насиловать своих будущих жертв, пользуясь не только презервативами, но и перчатками, маской… Он в уме прорабатывает детальный план будущих деяний. Я упиваюсь его мыслями. Он уже не просто безответственный и самовлюбленный эгоист, но извращенный маньяк. Я сажусь на край кровати и нагибаюсь, он открывает глаза, но не успевает произнести ни звука. Мой взгляд завораживает, гипнотизирует. Он уже считает себя хозяином положения. В его воображении нагибается над девушкой он. Я впиваюсь в его горло. Жертва испытывает жуткую боль и мигом все осознает, но кричать уже не в силах. Я пью медленно, лишая его крови миллиметр за миллиметром, чтобы он прочувствовал свою смерть в ее приближении. Это жестоко? Возможно! Но я не ангел и не священник. Я вампир.
***
Время близилось к ночи, и две гостьи заторопились домой, остальных же нужно было уложить спать.
Первой ушла Лола, дома ее ждала дочь, затем Неля, после очередного звонка супруга. Тася и Яна остались у меня.
Я домывала бокалы и думала о том, что утром на работу. Может пора отдохнуть? Я пыталась вспомнить, когда же последний раз была в отпуске? И не смогла. Потому что никогда там не была. Работая с двадцати двух лет, вот уже пятый год, я ни разу не пропустила более трех рабочих дней, и те лишь в праздники. Из города я выезжала только в командировки. Решено: завтра же напишу заявление. Отдохну дней десять.
***
Когда я возвращалась к своей пещере, то была всецело поглощена мыслями, отключившись от всего мира. Но, подлетая, все же заметила, как двое мужчин тянули длинный мешок к середине поляны. Я почувствовала запах троих существ, а, значит, в мешке был кто-то живой. Когда они остановились, я услышала слова.
- Эта дрянь поплатится за свое предательство, что лучше – сначала ее убить, или закопать живьем?
- Застрели ее к чертовой матери, она же, как змея выпутывается из безвыходных ситуаций, вдруг вылезет каким-то образом?
- Да ну, ты ее переоцениваешь, мы ее закопаем метра на два в землю! Пусть мразь помучается!
- Застрели ее! Говорю тебе, так будет вернее.
- Сам вот и застрели! – Крупный человек в кепке кинул пистолет подельнику.
Коротышка в брезентовой куртке, с трудом поймав оружие, направил его на товарища. Выстрел, и один из мужчин мертв. Второй выстрел в мешок, третий в голову – самоубийство.
И почему я не стала читать мысли? Вот так все закончилось, а я не узнала причины. Три трупа под моим домом и не я тому виной.
Я не успела подумать о том, что нужно их убрать (ведь здесь могут собраться люди, что ни к чему хорошему не приведет), как меня окончательно обескуражили запах крови и звук дыхания. Кто-то из них жив. Прочитав мысли, я поняла, что в мешке молодая девушка, и она ранена. Выстрел пришелся в руку, и в тот момент она потеряла сознание скорее от страха, чем от боли. А сейчас очнулась и не знает, что оба мужчины мертвы, а поэтому сдерживает крик. Я развязала мешок и вытянула тело. Девушка открыла глаза, готовая драться за свою жизнь, но с удивлением увидела меня, а не своих мучителей.
- Кто Вы?
Она белая и совершенно чистая. Что же мне делать? Если помочь ей, придется исчезнуть. Если убить ее – мучаться угрызениями совести. Первое проще второго. Хотя я только здесь обосновалась, и вновь менять место обитания так не хотелось, но все же убить будет отвратительней.
Стоит сосредоточиться на ее истории.
- Я твой спаситель. – Сказала я тихо, разорвав ее рукав и осматривая рану, меня стала мучить жажда, но пока с ней справляюсь, я буду здесь.
- О, а что же с ними? – девушка указала на своих мучителей.
- Лысый парень застрелил крепыша в кепке, а после покончил с собой. За что они так с тобой? И кто ты? – я оторвала ленту мешковины и затянула ее ранение – скорее царапину, так как пуля лишь слегка задела плоть – ей повезло (сделала я это скорее для себя, чтобы уменьшить запах, пусть это и было бесполезно).
- Меня зовут Соня, и это длинная история…
- Я не спешу, расскажи мне.
Я гипнотизировала ее взглядом, внушая доверие, и у меня получилось.
- Мне сейчас девятнадцать, пять лет назад я познакомилась с отличным парнем, красивым, умным, добрым, и влюбилась без памяти! Олег мне отвечал на чувства. Мы собирались пожениться. Роман наш был похож на сказку. – Она немного отвлеклась в прошлое, чтобы забыться на время от настоящего, ее воспоминания были яркими и светлыми.
Через время Соня продолжила рассказ, произнося слова все быстрее и быстрее, очень сухо и отрывисто.
- Но пару месяцев назад. Я тогда собиралась в гости к сестре. Она живет в двух днях езды на поезде. Я не смогла поехать. Приболела. Была высокая температура. Я не смогла предупредить Олега, что осталась. Я выздоровела быстро и решила не звонить ему, а обрадовать приходом. Ведь, если я не уехала, значит, он должен обрадоваться. Провести со мною все каникулы. Я хотела к нему и поэтому спешила, но…
Она побледнела, ее голос сорвался до шепота.
- Я подходила к его квартире, когда услышала женские крики… Я испугалась. И еще сильнее, когда поняла, что шум идет из его квартиры… Дверь была приоткрыта, и…
Она замолчала, нервно глотая слюну.
- Что же дальше?
- Я увидела как мой любимый человек избивает девушку, сильно и жестоко… А его лицо – это была ужасная гримаса: злость вперемешку с наслажденьем. Он заметил меня, взглянув со злостью… Я выбежала на улицу и стала задыхаться… Мне слегка стало легче, когда появилась та девушка, вся в синяках и потеках. Она как-то странно улыбалась, поворачивая за угол. Я пошла за ней, и догнала.
Соня заплакала и не могла больше говорить, но история продолжалась в ее мыслях.
Она была проституткой. И как же часто оказалось у него бывали такие гости, о нем даже легенды ходили среди этого народа. Она все мне рассказала. А что ей было скрывать, когда я и так все уже видела.
Конечно, не могла я больше с ним быть рядом. Не могла!
Всхлипывая, она продолжила, постепенно переходя на крик.
- Это была девушка легкого поведения – он мне изменял с проституткой. После этого я отвернулась от него. Я не могла после такого быть его… его невестой, и вообще… Какое-то время мне удавалось избежать воссоединения, а он угрожал мне, преследовал меня. Тогда я предупредила, что напишу на него заявление. А он сказал, что не простит мне предательства, похитил меня и посадил на цепь. Да, да! Не в переносном смысле, в буквальном.
Мне не забыть его издевательств, побоев и…
В этот раз она разрыдалась, а я решила, что хватит ей мучиться, ведь у меня еще всего пара вопросов, ответы на которые мне действительно интересны.
- А как ты думаешь, от чего он застрелился? – я указала на мертвое тело.
Она призадумалась. Макс всегда был странный, слышал голоса или что-то вроде того…
- Я думаю, у него шизофрения. Была.
- А где ты живешь?
Так я тебе и сказала, что-то мне это все не нравится. Какая-то она странная. Хотя, что может быть хуже Лесного переулка четырнадцать, мне главное не попасть туда, а с девчонкой я могу драться, и вроде она безоружна. Да, если нападет, я буду защищаться!
- А зачем тебе?
- Да в принципе незачем, – я улыбнулась, – посмотри у того, что поменьше случайно не мобильный торчит из кармана?
Соня потянулась рукой и достала сотовый телефон, проверила его:
- Работает.
В этот момент я исчезла. Соне останется только гадать, видела она меня на самом деле (ведь кто-то же помог ей выбраться из мешка), или это взыгралось ее воображение по причине стресса.
Пора переместиться в другой город. Но для начала, посещу Лесной переулок четырнадцать, а образ своей жертвы я вытянула из Сониной головы, так что не ошибусь.
На место я прибыла очень быстро и внимательно прислушалась к разговорам и мыслям в доме, чтобы вычислить убийцу. Он не заставил себя долго ждать.
Как жаль было избавляться от Сониты, но содержать ее и кормить – дороже проституток. Поскорей бы вернулись Макс с Аликом. Вот мы устроим вечеринку сегодня, надеремся…
Кто ты? В его глазах отражался безмолвный вопрос, он не привык, чтобы гости заходили через окно. Но кричать он не стал, что делает ему честь – он не трус, хотя это дело не меняет.
- Соня на свободе, Макс и Алик мертвы, и твой путь туда же. Можешь помолиться, хотя ты это вряд ли станешь делать.
Я была уже совсем близко, когда он потянулся за ножом, и резко его толкнула, нужно же и мне иногда развлекаться. Он опрокинулся на спину и ударился головой о ящик комода, голова оказалась крепче, чем я ожидала. Он попытался встать, но я наступила ему на правую руку, раздробив тем самым кость. Он застонал, но это не страшно – соседи привыкли к диким крикам и оргиям. Я перешагнула через тело и сломала левую руку. Он закричал. Я упивалась этим звуком, и запахом крови, стекающей из разорванной плоти. Я больше не могла терпеть и вгрызлась в его горло (я захотела крови, еще вдыхая Сонин аромат вперемешку с остывающим запахом двух трупов). Он мучился недолго. Жаль!
После мне нужно было подумать, где провести день, в квартире мертвого садиста было нельзя, после рассказа Сони днем в квартиру могла заехать милиция. И я вспомнила, напротив дома я заметила завод. Пробежавшись по мыслям соседей в очередной раз, я уверилась, что он заброшен и пустует. Было решено найти там уголок на день, а в следующую ночь отправиться в путь, подальше из этих мест.
***
Уже полдень, я сижу на кухне офиса и за обедом рассказываю криминальную историю своим коллегам. Здесь также много версий и мнений. Утром я написала заявление на отпуск. В связи с последними событиями, начальница не против, отпустить меня со следующего понедельника. То есть сегодня мой последний рабочий день. Я наслаждаюсь этой мыслью, и слушаю веселые разговоры девчонок.
- А ты ведь живешь сама?
- Ну, да… А что?
- Тебе не страшно?
- Страшновато! Но вчера ко мне приходили подруги, даже ночевать остались, а сегодня вечером я куда-нибудь пойду, правда еще не определилась куда именно.
- А потом что? Целую неделю будешь звать кого-то в гости?
- Почему же, скорее всего, поеду на неделю к родителям, а там посмотрим. Может уже и выяснится все, наша украинская милиция раскроет преступления.
- Жди, скорее нам тринадцатую зарплату дадут.
Все засмеялись, хотя уверена, всем было не до шуток, и у каждой зародилась надежда, не смотря на то, что похожего раньше не случалось. У нас и премии давали редко, а что-то выше – это еще большая фантастика, чем вампиры.
В пятницу вечером уже было не до трудовых обязанностей, главной функцией становилось чаепитие, поэтому в таких разговорах и с юмором пролетел остаток рабочего дня.
Домой я добралась довольно быстро и определилась с местом развлечения. Ехать решила одна.
Приняв ванну и одевшись, я вызвала такси.
Уже шесть лет я не посещала ночные клубы, после той истории в Сантьяго. С тех самых пор я не любила ночь. Но сегодня я хочу выпить и нуждаюсь в толпе. Пусть меня окружит сигаретный дым, запах различных духов и, черт с ним, даже пота.
От мыслей меня оторвал телефонный звонок.
- Такси заказывали?
- Да.
- Машина ждет Вас.
- Спасибо.
Я посмотрела на себя в зеркало, чтобы проверить все ли в порядке. Новое короткое платье, ботфорты, черный жемчуг, вечерний макияж на милом лице с прелестным слегка вздернутым носиком, губная помада смотрится естественно, и пусть из-за неяркого оттенка лицо кажется бледноватым, зато четко выделены глаза – серые, сегодня практически стальные (хотя в разное время суток они бывает отливают голубизной или зеленым, даже скорее защитным цветом), идеально уложенные медные с золотом волосы, - вроде ничего не забыла.
Я накинула пальто и отворила входную дверь.
***
Меня тянет вперед, я пролетела уже несколько тысяч километров, Россия осталась позади, а меня все равно как будто кто-то зовет все дальше и дальше вперед. Как будто я связана с кем-то невидимой нитью, и на другом конце эту нить сворачивают в клубок. Я лечу все быстрее и быстрее, с земли меня не видно, я высоко, а даже, если бы была чуть ниже, человеческий глаз не смог бы уловить предмет, несущийся с такой скоростью как я. Подо мной огни, большие города, маленькие деревни. Я лечу, куда сама не знаю, но уверена – не просто так. Меня что-то ждет, кажется то, чего так ждала я. И пусть, это сделает меня несчастной или убьет. Пусть это принесет вред и разрушит мою жизнь. Я больше не могу ждать, я должна знать. И чувствую, что узнаю, что бы это ни было – узнаю все! Я хочу этого, больше всего на свете.
Я устала от жизни в одиночестве, я устала от незнания, от пустоты, от безысходности жить во мраке. И, если я сегодня все-таки останусь в неведении, если моя интуиция меня поведет, то я усну на улице без укрытия, и тело мое сгорит под солнечными лучами – и будет то – конец моим страданьям и тоске. Я даже не уверена, чего хочу больше – разгадок или смерти. Наверное, смерти! Но чьей, моей или чужой, конца бытия или жертву, или найти того, кто может быть виновен в моем существовании, если я появилась не из «ниоткуда». Сколько людей на моем счету, сколько из них не заслужили смерти?
Ветер был моим союзником в этом полете, и я передвигалась в его направлении. Кожаный костюм облегал мое тело как вторая кожа.
***
Большое двухэтажное здание похожее на купол с множеством ромбовидных окон светится серебром в ночи. Вокруг много машин и людей, все стремятся к вращающимся дверям. Красивые девушки, стильные женщины, молодящиеся старушки и наоборот девочки, которые хотят казаться старше, чтобы иметь право получать удовольствие по взрослому, дорого одетые мужчины, мальчишки готовые разбрасываться папиными деньгами, чтобы выглядеть круче. Время проходит, а здесь ничего не меняется. Сегодня пятница, а значит, народу будет больше, чем обычно. Многие уже выпили и жаждут продолжить.
Я расплатилась с таксистом и вышла. Пройдя пару метров, я проскочила сквозь стеклянные двери в круглый небольшой холл и оплатила за вход. Охранник проверил мою сумочку и пропустил. Повесив пальто в гардероб, я прошла в главный зал, большой и освещенный множеством пестрящих неоновых шаров, столы уже все были заняты, но про это меня предупредили еще на входе, и я прошла к бару заказать бокал мартини. Несколько мест к моей удаче еще были свободны. Я взглянула на часы: без десяти одиннадцать.
- Привет, сто «Martini» и оливку, - я мило улыбнулась и достала кошелек.
- «Bianco»?
- Конечно. Сколько?
- Двадцать.
Я оплатила сразу, мне так проще, я точно буду знать, когда начнут заканчиваться наличные.
Прошло минут семь, когда бармен подвинул мне низкий конусный бокал.
Я сделала глоток и вытащила пачку сигарет. Доставая одну, я уловила движение парня за стойкой, он протянул мне зажигалку, я быстро подкурила, кивнув с благодарностью. Оглянувшись, я заметила, что на танцпол уже вышло три девицы в неприлично коротких юбках, они явно были навеселе, проделывая такое, что мне и не снилось. Одна из них непрерывно кивала, улыбаясь по сторонам, изредка махая рукой. Наверно она здесь часто бывает и многих знает.
Я пила бокал за бокалом, пачка сигарет опустошалась, пока я придавалась раздумьям, делая вид, что наблюдаю за танцующими.
Мне было одиноко, первый раз за последние шесть лет, я ощущала ужасное глупое пугающее одиночество среди беснующейся толпы и громкой музыки. Мне вдруг стало безумно тяжело, ком стал в горле, защемило в груди и захотелось бежать, быстро и далеко. Ощущение темной безысходности и чего-то пугающего, злого, дьявольского…
Меня отвлек мужчина, присевший рядом и громче чем нужно прикрикнувший бармену.
- Эй, придурок, двойной виски.
Я оглянулась и подумала, что таких сюда пускать не стоит. Противно находиться рядом со столь невоспитанной особой. И почему он себя считает вправе так говорить с людьми? Его внешность также отталкивает, как и поведение - жирный с отвратительным лицом, прорезанным морщинами и следами оспы, хотя и одет дорого, даже очень, и со вкусом, как ни прискорбно это признавать.
- Эй, красотка, может, поболтаем?
Я отвернулась, решив, что возможно он подумает, я не расслышала, и переключится на кого-нибудь другого.
- Малышка, я к тебе обращаюсь. – Он положил руку мне на колено, отчего меня передернуло, а во рту появилась горечь. Я медленно убрала его руку.
- Я жду здесь мужа, он задерживается, – соврала я, – и не обрадуется, увидев меня с другим. – Язык не повернулся назвать это существо «мужчиной».
- Я не боюсь мужей! – Он захохотал, как больной.
Я решила сходить в туалет, чтобы как-то от него избавиться. Где же здесь уборная? Насколько я помню при выходе, недалеко от охраны. Через уже полный зал я с трудом протиснулась к спасительному выходу и так быстро открыла дверь, что кого-то задела, но решила не оборачиваться, пусть подумают, что я просто очень хочу в туалет. Не желаю сейчас разборок, тем более, если этот кто-то окажется выпившим. Я быстрее поспешила в пункт назначения.
***
Чувство уверенности в том, что я приближаюсь, окрепло. Это здесь, я должна прибыть сюда, – большой город с миллионным населением, такие места я не очень люблю, где всегда слишком суетно и шумно. Но сегодня меня просто притягивает что-то. Я спустилась во двор, окруженный жилыми девятиэтажными зданиями, но там никого не оказалось, зато невдалеке слышались музыка и голоса людей, не менее пары сотен лиц, я разобрала несколько фраз и уловила мысли. Это ночной клуб – идеальное место для охоты!
Завернув за угол, я замедлила шаг до нормального – человеческого. Проникнув внутрь, увидела парня, которому проходящие оплачивали вход в клуб. Я пристально взглянула на охранника, внушая ему, что мы старые добрые друзья, ведь валюты этой страны я не имела при себе, а войти желала. Парень поддался гипнозу как не многие, и позволил «околдовать» себя.
- Привет, братишка!
- Привет, сестренка, сегодня зал полон, места только у бара, проходи быстрее!
- Спасибо, - я мило улыбнулась, проходя внутрь, тем самым, сбив наваждение. Отчего охранник понял, что почему-то впустил незнакомую девушку без платы, но выгонять не стал, решив воспользоваться случаем.
- Может встретимся?
Я была уже у входа в центральный зал, но повернулась к нему.
- Думаю, это не безопасно. – Я ухмыльнулась, а он подумал, что это я о нем, таком большом и опасном. И тут меня кто-то задел дверью, я обернулась, от меня удалялась девушка, вызывая какое-то смутное чувство, как будто, я ее знаю. Спина, руки, ноги, волосы – все до боли знакомое, даже родное. Кто она? Кто-то из моего прошлого, которое я забыла? Возможно, она поможет мне вспомнить? Но хочу ли я вспоминать, что было? А, если мне это не понравится? А, если она испугается? Я могла причинить ей боль или боль ее близким. Все же я чудовище, которое выпивает людскую кровь для утоления бездонной жажды. Но я решила пройти за ней, ведь дав себе слово сегодня, я не нарушу обещанье, а это может быть зацепка к моей личности.
***
Я зашла в женскую часть уборной и открыла кран с холодной водой, закрыв глаза, пока охлаждались мои руки.
Освежив шею и щеки, я почувствовала чей-то пристальный взгляд и развернулась, открыв глаза. Передо мной стояла молодая девушка и… О, Боже!
- Ты – мой двойник! Такого не бывает, ты же просто мое отражение в зеркале, глаза, нос, рот, овал лица. – Я протянула руку к ее щеке.
***
Яркая вспышка света от ее прикосновения перевернула мое сознание, и я, провалилась в бездну, вспомнив все.
Меня зовут Людмила, сейчас мне должно быть двадцать шесть, хотя я перестала стареть в двадцать.
Я четко помню детский сад. Как меня впервые привели, и там оставили, мне было где-то между годом и двумя, как я стояла на возвышении и смотрела в окно на спину матери, которая удаляется все дальше, и понимала, что меня бросили, считая навсегда. Но день окончился, и мама вернулась.
Еще воспоминание… Мне лет пять, я сижу в детском саду, уже очень поздно и вокруг никого нет, я жду. Раздается мамин голос.
- Мила, доченька, прости меня, я опять задержалась на работе, но я уже здесь с тобой, – мама нежно обняла меня и поцеловала в щеку.
Затем школа, первый класс. Две тонкие косички. К концу дня я так испачкалась, что была похожа на чертенка. Не девочка – скорей мальчишка.
Мне уже десять и я иду домой со школы, а меня сопровождает друг, рыжий, весь в веснушках, он несет мой портфель.
Мне четырнадцать и я курю под подъездом, собираясь домой. Приближается соседка, я быстро выбрасываю сигарету, чтобы она не заметила и распаковываю жвачку.
Вся жизнь прошла перед моими глазами: пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать и…
И двадцать, а я в Сантьяго. Поехала с родителями по туристической путевке, но в экскурсию отправилась одна. Отбилась от группы во время посещения Главного кладбища, с гидом было слишком нудно. И увязалась за десятком монахов, которые зашли в один из склепов, а оттуда по внутреннему ходу вниз к большому круглому тускло освещенному залу, где начинался странный ритуал.
Я стояла в углублении, скрытая тенью, и наблюдала. От этого зрелища захватывало дух, я не могла пошевелиться. Так прошло несколько часов.
Когда ритуал закончился, и монахи удалились, я решилась выйти из укрытия. Оглядевшись вокруг, я успокоилась, никого рядом не оказалось. Я вздохнула с облегчением и тут же почувствовала на своем плече руку. Я, вздрогнув, обернулась. У меня за спиной стоял мужчина, лет тридцати пяти, в темной рясе, гладко выбритый с длинными черными волосами.
- За любопытство ты будешь наказана, но и вознаграждена, дева. Ты потеряешь счастье, но, если сможешь воссоединить две сущности, обретешь могущество, и тогда используй его с умом! – Сказал он и улыбнулся.
- Кто Вы? – этот монах внушал мне страх, но и одновременно покой, если такое возможно. Я в тот момент даже не удивилась, что он знает мой родной русский язык.
Больше я не услышала от него ни слова. Мужчина подошел вплотную и обнял меня, я почувствовала жар, он опустил голову к моей шее и поцеловал. У меня закружилась голова, я была в предобморочном состоянии. Он поднял меня на руки и отнес к алтарю. Я не заметила, как лишилась одежды, и ощутила его тяжесть. Для меня это было впервые, и вначале я почувствовала острую боль, но она быстро прошла и уступила место невероятно сильному чувству полного наслаждения. Я забылась и отдалась ему с головой.
Когда я очнулась, я не сразу вспомнила, что произошло, как в тумане я поднялась с алтаря и обнаружила себя голой. Рядом лежала моя одежда, я подняла ее, одела и оглянулась, ища выход.
Боже, что это с моей головой, воспоминания с этого момента мешаются…
Я проснулась без памяти, без одежды, рядом никого, кто мог бы мне помочь или что-то объяснить.
Я была в двух телах одновременно?
И во втором я убивала, пила кровь, мое тело горело и восстанавливалось. Я летала и проникала в места, в которые не смог бы попасть человек, знала чужие мысли. Я помню две жизни, две свои жизни за последние шесть лет. Но это невозможно! Я сошла с ума. Зря я сегодня пила, пора домой!
Я очнулась лежа на полу и не могла понять, что же произошло. Я попыталась подняться и со страхом обнаружила, что я голая, а вокруг разбросаны мои вещи, все мои вещи, с двух моих тел. И я закричала.
Резко вскочив и собрав одежду, я отругала себя за крик, ведь мне же повезло, что рядом никого не оказалось. В ночном клубе обычно туалет полон, а здесь никого. Я забежала в ближайшую кабинку и оделась. Кожаный костюм мне показался намного удобнее, да и платье легче спрятать в сумочку, но что делать с обувью? Придется туфли моего вампирского тела спрятать здесь. Вот удивятся уборщики, обнаружив их. Я начала приходить в себя и даже засмеялась, пока натягивала ботфорты. Вот так история со мной приключилась. Что же теперь со мной будет? Какие силы у меня остались, и какие ограничения теперь присущи?
Я не чувствую свою обычную вечернюю усталость, но чувствую жажду. Неужели я соединила два тела, чтобы остаться навсегда в ночи? И как же мне это узнать?
Я набрала в легкие больше воздуха и, затаив дыхание, прислушалась. Доносилось несколько сотен голосов и мыслей. Я попробовала взлететь и вылетела из кабинки. Значит, я вампир, а вот хорошо это или плохо, я еще не решила. Но мне пора на охоту и это факт.
На выходе из туалета я взглянула в зеркало, по виду мне не двадцать, значит, я при воссоединении оказалась в теле смертной, это меня удивило, но я решила все же выйти, понимая на ходу, что в зеркале отображаюсь.
Я прошла в танцевальный зал, и за мною сразу увязался очень пьяный мужчина, я его вспомнила – аморальный любитель виски. Он меня схватил за руку и притянул к себе, я не стала сопротивляться, увидев в его воспоминаниях несколько изнасилований и тягу к извращениям. Я приняла его игру, и когда он предложил уединиться, с удовольствием согласилась, поставив лишь одно условие, что мы из клуба выйдем по отдельности, и он будет меня ждать в своей машине в ближайшем дворике.
Минут десять обе мои части наслаждались музыкой, а по отдельности: воспоминаниями и острым зрением, благодаря которому краски были ярче, а предметы отчетливей. Я практически забыла, что меня ждут, но жажда напомнила о себе, и я вышла из клуба.
Когда я села к нему в машину, он попросил сопротивляться, чтобы он «откайфовал по максимуму». Но сопротивляться пришлось ему и совсем недолго. Насытившись, я вылезла из машины и…
Куда же мне теперь идти, где я могу спрятаться от солнца? Нужно срочно искать убежище. Я взлетела и заметила, что светлеет. Почему же я не засыпаю? Рассвет наступил очень быстро, а я осталась жива. И тогда я второй раз вспомнила слова монаха: «…если сможешь воссоединить две сущности, обретешь могущество…», и все стало на свои места.
