Самолет набирал высоту, пассажиры хлопали, а я думала о том, что мне очень повезло вылететь так скоро. Весь вчерашний день я уделила улаживанию организационных вопросов: увольнению, приобретению билетов, бронированию отеля, покупке самых необходимых вещей для туриста, чтобы ни у кого не вызвать подозрений, но дольше всего я уговаривала родителей присмотреть за Виллом. Ночь же была временем охоты. Так как в понедельник мне не удалось уснуть, а вылет был назначен на рассвете, глаза закрывались сами собой, и я, наконец, уснула в самолете.
***
Дочитав до конца главы, я закрыла книгу и встала. Море манило меня. Я пробежала по белому песку пляжа и, как ребенок, дальше, воспроизводя столпы брызг от моего бега. Когда вода достигла талии, я нырнула. Проплыв значительное расстояние, я высунула голову над водой и повернула к берегу – его очертания были еле заметны, а я почувствовала себя свободной и решила подурачиться. Поднявшись над водой, я подобно святым прошлась по воде, наблюдая, как моя тень закрывает блики солнца на рябой синей поверхности. И мой зоркий глаз проникал все глубже в море, заставая его морских обитателей за суетой и обыденными делами.
***
Меня разбудили, когда самолет сел. Прилет прошел немного в тумане, так как я не выспалась и была очарована своим последним сном.
Трап, аэропорт, таможенный и визовый контроль, багаж, автобус, отвозящий в отель, по прибытии в который, я сразу же возобновила свой дрем в номере. Сны мне больше не снились, зато отдохнула я на славу, открыв глаза лишь вечером, когда уже стемнело.
Наметив план действий, я отправилась в прогулку по Сантьяго. Первым делом на Главное кладбище, где в прошлый раз встретила монахов.
Когда я проходила мимо могил известных политических деятелей, мой взгляд был прикован к памятнику без вести пропавшим жертвам режима Пиночета, так как именно у него я заметила колонну людей в серых рясах шесть с половиной лет назад. Вокруг было тихо, рядом не слышался ни один вдох или выдох, но это значило лишь отсутствие живых. Мертвых же было предостаточно, но есть ли среди них те, кто имеет сознание? Как я ни прислушивалась, пытаясь поймать хотя бы отрывок чужой мысли, на территории кладбища никто не думал. Я пыталась вспомнить где находится, ставший роковым для меня, склеп. Но, увы, воспоминания путались, так как я больше следила в тот день за монахами, чем за дорогой, а мой человеческий разум не мог осилить все пространство вокруг и запечатлеть навсегда в памяти, как это происходит теперь, когда я вампир.
Я всю оставшуюся ночь бродила по склепам, и как оказалось под многими из них были тайные помещения, некоторые из которых удивительно походили на запомнившийся мне зал.
Утром я стала делать вид, что являюсь простым туристом, примыкая то к одной, то к другой группе людей. Со стороны казалось, что я слушаю гида, но на самом деле я искала образы монахов в мыслях людей на всем кладбище, и так до самого вечера.
Осознав, что все это бесполезно, и уловив в сознании гидов, которые достаточно часто посещали это место, полное отсутствие воспоминаний о монахах или сверхъестественных происшествиях, я поняла, что, скорее всего, это был разовый ритуал. А возможно церемония была рассчитана специально для меня или кого-то настолько же любопытного.
Поэтому я решила вернуться в отель и лечь спать, а на следующий день изучить окрестности Сантьяго. К тому же необходимо будет не позднее следующего дня найти себе жертву. Так в предвкушении будущей охоты и досконального исследования города, я ушла в мир сновидений.
Но в эту ночь сны мне не снились, и проснулась я ранним утром, сразу приступив к поискам монахов в городе, которые продолжались вплоть до утра последнего дня декабря, с небольшими перерывами на сон и охоту.
Я посетила множество старинных церквей и жилых домов колониального периода с внутренними двориками и металлическими решетками, не оставила без внимания и стоящие рядом современные многоэтажные здания из стекла и бетона.
Изучила вдоль и поперек покрытый деревьями и кустарниками холм Санта-Люсия с расположенной на нем бронзовой статуей вождя индейцев-арауканцев Кауполикана. Там же я провела несколько часов в большом парке, часовне и старинной крепости.
С легкостью взобралась на гору Сан-Кристобаль, а на ее вершине расположилась у подножия гигантской статуи Мадонны, которая протянула над городом свои руки. Когда я спускалась, то посетила зоологический сад.
Я прочесала все богатые районы города, застроенные особняками с бассейнами, со скверами и аллеями.
Вечерами я прогуливалась вдоль реки Мапочо среди обширных тенистых парков и бульваров.
Была в центре (Аламеда) чилийской столицы, где расположена площадь Оружия, впечатляющая вековыми каштанами. Там же проникла в собор, ратушу, и самую старую из церквей - церковь Сан-Франциско.
Я даже смогла незаметно проскользнуть в президентский дворец Ла Монеда и здание Национального конгресса.
Я была во всех чем-либо значительных местах: на горе Санта Лусия, в театрах «Империо», «Театро мунисипаль», Национальной библиотеке, Государственном архиве, Академии наук, Чилийском университете, Католическом университете Чили, Национальной консерватории и ряде других учебных заведений, Национальном историческом музее, Национальном музее изящных искусств, Музеях американского народного искусства, колониального искусства, современного искусства, визуальных искусств, науки и технологии, солидарности Сальвадору Альенде, Национальном музее естественной истории, Чилийском музее доколумбового искусства, Скульптурном выставочном зале, Базилике дель Сальвадор, Дворцах де ла Монеда и Кузиньо, Особняке Ла-Часконе, Парке Метрополитано и во многих других местах, впечатления от которых остались глубокими и яркими.
Самому последнему я уделила время деловому центру столицы, где в серых многоэтажных зданиях расположились компании, банки и страховые общества, и то по большей части подыскивая себе жертву.
После безуспешной недельной разведывательной операции, утром в четверг я уснула, проспав до самого вечера. Приняв душ и нарядившись, я решила выйти из номера. Приближалась Новогодняя ночь, и так как я не нашла ни одной зацепки, то чувствовала себя безмерно одинокой. Наблюдая за радостными лицами людей и читая их праздничные мысли, мне тоже захотелось такого яркого ажиотажа и волнения. Мне захотелось быть одной из них, той, которой не известен весь этот мистический груз. Я хотела забыться хотя бы на время, в бытность человеком я бы просто напилась. Напиться! Это же идея, и пусть я не буду пьяна в прямом смысле этого слова, но я приближусь к человеческой натуре, не смогу читать мысли даже непроизвольно, не смогу улететь, буду почти беспомощна в своей вампирской слабости. И это то, что мне сейчас нужно. Я прошла сквозь огромный холл с большими клумбами, в которых возвышались высоченные деревья. В этом холле повсюду были маленькие круглые столики и полукруглые красные кресла, за стеклянной стеной уже темнело, а нарядных людей становилось все больше.
Подойдя к девушке за стойкой бара в белой рубашке, темном жилете и смешной желтой ленточке, играющей роль галстука, я ухмыльнулась. Она думала о том, сколько чаевых сегодня получит, пока натирала бокалы. Я заказала двойной «Jack Daniel's» и с облегчением вздохнула, сделав первый глоток. Переместившись к бассейну затейливой формы, в котором уже никто не плавал, я присела на один из зеленых шезлонгов. Не спеша, допив свой напиток, я почувствовала, как пропадает обычная для меня легкость движений и появляется небольшая тяжесть в ногах, как будто я попала на другую планету с более сильным притяжением. Я встала, ощутив небольшую неловкость, моя вампирская грация значительно уменьшилась, как и было задумано! Я почувствовала себя почти человеком. Так, перемещаясь от бара к бассейну и обратно, я провела около двух часов. И, так как я выпила уже достаточно, моя выносливость также пострадала. Передвигаться больше не хотелось, поэтому я обосновалась у бара и продолжала пить. В десять началась вечеринка, и мне стало веселей: множество людей в костюмах, шоумены – праздничные чары, непрерывно мелькали перед глазами, а я лишь наблюдала и поглощала виски. Персонал отеля уже смотрел на меня косо, так как ни одна нормальная девушка столько выпить просто не может, каждый, скорее всего, гадал, когда же я свалюсь. Но не дождутся! Я про себя смеялась. Было очень интересно наблюдать за их реакцией, когда я заказывала очередной стакан.
Праздник выдался очень веселый, оставались считанные минуты до Нового года, когда ко мне подошел высокий невероятно красивый брюнет.
- С наступающим! Я заметил Вы здесь одна, и у меня будет к Вам одна маленькая просьба. Не поймите меня неправильно, я не маньяк и совершенно нормальный. Просто сегодня днем от меня ушла девушка, а в новогоднюю полночь принято целовать того, кто рядом. Я остался один, и мне бы не хотелось начинать следующий год за унылыми переживаниями. В общем, Вы меня не поцелуете на счет двенадцать? – Его зеленые глаза смотрели на меня с мольбой.
Сначала я хотела тактично проводить его, но не смогла, очарованная его кудряшками, и с удивлением для себя сказала на довольно сносном английском: «Да, конечно! Я не против».
- Огромное спасибо, теперь я навеки у вас в долгу.
И начался отсчет.
- Один!
- Два!
- Три! – кричал весь зал, и даже более – весь отель.
- Четыре!
- Пять!
- Шесть! – Я посмотрела на его нежно-розовые губы. Верхняя была идеальной формы, нижняя немного полнее.
- Семь!
- Восемь!
- Девять! – Подняв глаза, я встретила его взгляд – немного печальный, но чистый.
- Десять!
- Одиннадцать!
- Двенадцать! – И он меня поцеловал.
Внутри меня что-то родилось, что-то очень маленькое, но сильное, родилось в самом центре, оно росло и ширилось, пока не захватило всю мою грудную клетку, отчего мне стало нечем дышать. Закружилась голова, а на глазах выступили слезы, я почти задохнулась, когда все, что давило на грудь вдруг с моим стоном через горло вырвалось наружу, при этом, я еле осталась стоять на ногах.
- Что с Вами?
Он заметил, черт, что же мне делать? Я же не могу ему сказать, что это был мой первый поцелуй за долгое время, и я не ожидала, что это так приятно. И при этом как же мне хотелось его повторить, и повторять вечно, никогда не останавливаясь. Чего же я лишала себя все эти годы? Чего я ждала? Но нужно взять себя в руки.
- Я, наверное, слишком много выпила, немного кружится голова.
- Давайте присядем на свежем воздухе. Как на счет бассейна?
- Да, эта идея мне по душе.
Придерживая меня под талию, отчего закружилась моя несчастная голова, он помог мне выйти на свежий воздух и подвел к шезлонгам, на которых уже восседали парочки, занятые тем, чего сейчас мне хотелось более всего – поцелуями.
К нашему общему разочарованию мест у бассейна не осталось, и мы прошли дальше по территории отеля, найдя скамейку в достаточно укромном месте. Человек, губы которого свели меня с ума, смотрел участливо и с интересом.
- Я Патрик. – Вымолвил он, когда мы присели.
- Людмила, короче Мила.
- Значит, Мила. Вам лучше?
- Значительно. Спасибо. – Я не это хотела сказать, но вести себя с мужчинами я никогда не умела, разве что с жертвами, но они не в счет. И при всем при этом, я не знала его мыслей, хотя, возможно, это и к лучшему.
Мы разговорились. Оказалось, что он играет в группе и очень любит музыку, сейчас живет в Лос-Анжелесе, но сам из Балтимора. Я сказала, что моя жизнь не такая интересная, значительно слукавив. Но ведь ему совершенно незачем знать, что я не человек.
Так слово за слово мы перешли к литературной теме, оказавшись оба заядлыми читателями. Но так как я имею сверхъестественные способности, то неудивительно, что прочла больше книг, чем он. Каждый новый автор, припоминаемый мной, вызывал у него жгучий интерес. Сначала он пытался их запомнить, а потом понял, что это выше его возможностей, тем более в новогоднюю ночь, и попросил прислать мне список к чтению по электронной почте. Я согласилась, и он записал свой адрес на вырванной из его блокнота страничке…
Наша беседа текла легко и непринужденно, а я была совершенно спокойна, можно сказать чувствовала некое умиротворение, и длилось это до тех пор, пока в разговоре он случайно не задел кистью руки мое колено. В тот миг мурашки побежали вверх по ноге к животу, в котором захлопало множество ресничек, отчего взорвался вулкан, мощной струей поднявшись через солнечное сплетение и касаясь позвоночника, чтобы вылиться в голове. Мне показалось, что мои волосы приподнялись, а затем ожили в миллионы мелких змеек, которые норовили сползти по шее.
И, не знаю, видимо почувствовав, что я замерла, или, уловив мой взгляд, Патрик аккуратно взял руками мой подбородок и щеки, и нежно поцеловал губы, словно боясь навредить, а затем медленно провел руками вдоль шеи к плечам. И мои мысли покинули меня, не заметив сама как, я прильнула к его груди, положив на нее руки, ощущая его сердце в громких и отчетливых ударах. А, когда поняла, что он уже крепко сжимает меня за спиной руками, ответила на его поцелуй, который становился все требовательнее и безудержней. Я утонула в них: в поцелуе, в руках, в Патрике, в моих ощущениях.
Мы целовались до рассвета и позже, и не собирались останавливаться, если бы не мой телефон. Жужжание было напоминанием, что уже десять, а в половину одиннадцатого придет автобус, чтобы отвезти меня в аэропорт. У меня был вылет первого в полдень, то есть сегодня. Когда я сообщила Патрику эту новость, он сильно удивился, и мне показалось, расстроился.
- Напиши мне. Как только приедешь, напиши.
- Обещаю.
Так с болью в сердце я оставила его, чтобы не опоздать на самолет.
